Вокруг света за 80 дней - Страница 12

Внезапно он остановился и велел слуге привести к нему капитана, и вскоре тот появился на палубе, изрыгая проклятия.

– Я послал за вами, – не обращая на это ни малейшего внимания, сказал Фогг, – потому что хочу купить «Генриетту».

– Купить «Генриетту»! – воскликнул капитан. – Да она стоит пятьдесят тысяч долларов.

– Вот вам шестьдесят тысяч, – ответил Филеас Фогг и протянул ему толстую пачку банковских билетов.

При виде денег с лица капитана исчезло свирепое выражение, и он с широкой ухмылкой взял деньги. Удачная сделка – ведь «Генриетте» уже двадцать лет!

– Итак, судно принадлежит теперь мне? – спросил мистер Фогг.

– Бесспорно.

Филеас Фогг приказал немедленно разобрать все внутренние переборки и топить ими вместо угля.

В первый день, 18 декабря, были сожжены рангоут, верхняя палуба и такелаж. На следующий день пришёл черёд мачт и фальшборта. Матросы старались изо всех сил, им помогал Паспарту – пилил и рубил, работая за десятерых. Потом в топку пошли все двери и обшивка. Теперь «Генриетта» стала похожа не на судно, а на плавучий понтон. До Ливерпуля ещё сутки, а дерева больше не осталось. Надежда успеть к сроку снова таяла, но тут матросы увидели берег Ирландии. Филеас Фогг тут же придумал новый план:

– Мы зайдём в Кингстон.

Вот так, изрыгнув в последний раз чёрный дым, «Генриетта» и вошла в гавань Кингстона.

Путешественники спрыгнули с парохода на причал – ведь даже мостки были сожжены – и направились на железнодорожный вокзал.

Экспресс доставил их в Дублин, и они отплыли ночным почтовым пароходом в Англию. Двадцать первого декабря без двадцати минут двенадцать Филеас Фогг, Паспарту, Ауда и Фикс сошли на берег в Ливерпуле. Ещё шесть часов, и они будут в Лондоне. Но едва они ступили на землю Англии, как сыщик Фикс положил руку на плечо мистера Фогга и торжественно объявил:

– Именем закона – вы арестованы.

Наконец-то дома

Филеаса Фогга заперли на гауптвахте при ливерпульской таможне, откуда намеревались отправить на следующий день в Лондон. Единственное оконце было зарешечено, массивная дверь – заперта. Впрочем, что удивительно, мистер Фогг даже не пытался протестовать: просто неподвижно сидел, глядя на часы, лежавшие перед ним на столе. Стрелки неумолимо двигались, минута за минутой, и лицо джентльмена всё больше мрачнело.

Несмотря на холод, Паспарту и Ауда стояли у дверей таможни. Они давно оставили надежду на то, что мистер Фогг выиграет пари, и мечтали только об одном – чтобы их друга освободили из-под стражи и не увезли на суд в Лондон.

Миновал полдень. Час дня… половина второго… два часа… половина третьего… В два часа тридцать три минуты мистер Фогг услышал торопливые шаги и хлопанье дверей, а через минуту в его камеру вбежали Паспарту, Ауда и Фикс.

– Сэр, – заплетающимся от страха языком пробормотал сыщик, – прошу прощения… ужасная ошибка. Преступник, ограбивший банк, арестован три дня назад… К сожалению, поразительное внешнее сходство с вашей милостью… Вы свободны, сэр!

Повисла угрожающая тишина. Затем Филеас Фогг медленно встал и двинулся к сыщику. Так же методично, размахнувшись, с точностью механизма, он выбросил кулак в сторону Фикса и свалил его на пол.

– Отменный удар! – воскликнул Паспарту.

Мистер Фогг, Паспарту и Ауда немедленно покинули таможню и поехали на вокзал, но там их ждало неприятное известие: лондонский экспресс ушёл тридцать пять минут назад. Недолго думая, Филеас Фогг заказал специальный поезд: они ещё могли успеть, – но когда сошли с поезда в Лондоне, вокзальные часы показывали без десяти девять. Опоздали.

В угрюмом молчании они ехали на Севил-роу. Теперь мистер Фогг разорён из-за ошибки этого болвана Фикса! И это после всех препятствий, которые они преодолели, и множества опасностей, с которыми справились!

Маловероятно, что Филеас Фогг спал в ту ночь так же крепко, как обычно, тем не менее на следующее утро поднялся в восемь часов и позавтракал чаем и ломтиком поджаренного хлеба как ни в чём не бывало.

Весь день он приводил в порядок свои дела, а вечером послал Паспарту к Ауде, сказав, что хочет поговорить с ней.

Через несколько минут он уже сидел наедине с молодой вдовой.

– Мадам, – начал Фогг, – когда я предложил вам отправиться в Англию, я был богат и намеревался предоставить в ваше распоряжение часть моих денег, чтобы вы ни в чём не нуждались, но теперь я остался без средств.

Глаза Ауды наполнились слезами, и она проговорила своим нежным голосом:

– Мистер Фогг, мне известно ваше великодушие. Но, как говорится, вдвоём и бедность не страшна! Вы хотите получить сразу жену и друга? Хотите, чтобы я стала вашей женой?

У Филеаса Фогга дрогнули губы, на мгновение он даже закрыл глаза, а потом просто сказал:

– Я люблю вас! Да, клянусь всем, что есть на свете святого, я люблю вас!

Позвонив в колокольчик, он вызвал слугу.

– Если ещё не слишком поздно, ступайте к преподобному Сэмюелу Уилсону из прихода Мэрилебон и скажите, чтобы обвенчал нас завтра, в понедельник.

Паспарту радостно помчался выполнять поручение, а через полчаса вернулся, запыхавшийся, и едва не прыгал от восторга.